- Лариса, здравствуйте! Очень приятно видеть Вас в гостях. Пожалуйста, расскажите немного о себе и о том, что привело Вас когда-то в Парус.

- Здравствуйте, для читателей Вашего сайта я хочу представиться как мама особенного ребёнка. Ребенка с диагнозом аутизм. Еще примерно с двух лет я заметила у своего малыша некоторые странности: он не смотрел в глаза, не проявлял интереса к совместным играм, предпочитал находиться обособленно, на прогулках просто хаотично бегал и при попытках его остановить, начиналась истерика. Но тогда я не сразу заволновалась, казалось – перерастет! Но годы шли….и вот уже Максиму исполнилось четыре, а он так и не заговорил, в общественных местах вел себя совершенно неадекватно: в зоопарке, в магазинах, кинотеатрах его не интересовали представления, он просто падал на пол, либо залезал под кресла, а на попытки поднять и посадить выдавал безумно громкие вопли. При этом участковый невролог продолжала уверять, что «перерастет» и назначала очередной курс лечения. Но ничего не менялось. И вот тогда я решила обратиться к другому специалисту, который и поставил диагноз «аутизм». Нет, я не была шокирована и у меня не ушла почва из-под ног. Я просто не поверила. Для меня это была совершенно очевидная врачебная ошибка и просто надо было искать другого специалиста. Но другой специалист подтвердил диагноз и посоветовал обратиться в «Парус надежды». Так я попала в Парус. И вот именно в тот момент меня накрыло осознание. Я не знала что делать, не понимала как жить дальше.

- Лариса, а помните первые занятия в Центре?

- Конечно помню. Именно из первых занятий с дефектологом и психологом я поняла, как нужно структурировать жизнь ребенка, изменить окружающую его среду, чтобы он начал пользоваться этими изменениями как подсказками. Чтобы начал обращать внимания на просьбы взрослых. А для начала, хотя бы, без крика начал заходить в кабинет на занятия. Но именно высокая мотивация прекратить занятия вынудила Максима сказать совершенно взрослую фразу «Можно я пойду?», после чего ему разрешили выйти. Может именно этот момент положил начало пониманию Максимом, что речью можно воздействовать на другого человека и это не так энергозатратно как крик и падения на пол. С этого момента я стала и дома придерживаться такой методики: в ответ на крики и вопли спокойно предлагала словесную подсказку, в той форме, которую ждала от сына и которая была ему доступна.

- Такая методика могла усилить нежелательное поведение.

- А она и усилила (грустно улыбается). Дошло до того, что к нам пришла полиция (пожаловались соседи, что из нашей квартиры постоянно слышится крик ребенка). Я все объяснила, предъявила справку и на этом все успокоились. Было очень сложно. И первые изменения я заметила не сразу. Где-то через полгода я осознала, что Максим начал пользоваться речью, проявлять интерес к занятиям и стал реагировать на мои просьбы с первого раза (!!!). Однажды я сидела под дверью кабинета дефектолога и услышала его занятия с другим ребенком-аутистом, они разбирали времена года. А я сидела и думала: «Как же нам с сыном далеко до этого….», но уже месяца через три в том же самом кабинете мой сын четко называл времена года, а я сидела и плакала от счастья, потому как еще совсем недавно считала это недостижимым результатом. Так мы с сыном росли до 7 лет вместе с Парусом и готовились к школе. Учились оба.

А уже с 8-ми лет Максим пошел в КОУ ВО ЦППРК в 1-ый класс. Конечно, это было и огромное достижение, но и одновременно – огромный стресс для нас обоих. Новая социальная ситуация! Тогда еще не было ресурсных классов, тьютеров. И уже к 5-ому классу поведение Максима стало приближенным к поведению обычного нейротипичного ребенка. Он стал интересоваться учебой и жизнью класса, играть с одноклассниками, помогать учителю.

- Лариса, а как сейчас обстоят дела у Макса?

- О, сейчас Максим учится уже в 8-ом классе, ему уже 15 лет. Совсем взрослый парень (улыбается). Учиться продолжает в КОУ ВО ЦППРК. Он самостоятельно делает уроки, учителя его хвалят, занимается с интересом, любит химию, физику и алгебру. Примеры по алгебре решает молниеносно и без ошибок. Но остаются сложности с выражением своих мыслей и переживаний, с пониманием литературных произведений.

-А как строятся Ваши отношения с Максимом, и каким Максим стал как личность?

- За эти годы я стала для сына незыблемым авторитетом. Макс знает, что раз мама так сказала, то так и надо делать. Да, некоторые особенности у парня сохранились. Он не знает и не понимает неоднозначности, а порой и жестокости мира. Ко всем относится с искренней радостью и интересом, спрашивает как дела, как здоровье? И делает это не формально, а потому, что его действительно это волнует. Очень добрый мальчик. Он совсем не похож на своих сверстников.

- Что на сегодняшний день Вас больше всего волнует?

- Сейчас часто ловлю себя на мыслях: «а как дальше все сложится?», «а сможет ли мой сын иметь свою семью?», «сможет ли жить самостоятельно?». Очень много всего пережито за эти 15 лет. Многое реально решалось и получалось только с Божьей помощью: открывались двери, появлялись новые возможности, на пути постоянно встречались отзывчивые и неравнодушные люди.

- Скажите несколько слов для родителей, которые только-только встретились с этим диагнозом.

- Дорогие мамы особенных деток! Не опускайте рук, в них судьба Ваших детей, если Вам дано такое испытание - значит Вы его преодолеете»!!! Мне было тяжело, но это было тогда…Сейчас я горжусь своим сыном, во время болезни он ведет меня по дому за руку, приносил мне пить в постель и на коленях молился за моё выздоровление. Не сдавайтесь и с верой идете вперёд, у вас все получится, и у Ваших деток тоже. Это маленькое стихотворение я сочинила перед тем, как Максим пошел в первый класс:

Маленьким ребенком пришел в 21 кабинет,
Мама попросила помощи,
Вы не сказали: «Нет».
Теперь я вырос, вложили сил в меня сполна,
Спасибо, вам за это, Оксана Валерьевна и Марина Николаевна!

(прим. Оксана Валерьевна Зозуля– психолог, Марина Николаевна Киселева – учитель-дефектолог)